Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Семь лет назад, когда Йен Макдональд впервые приезжал в Россию по приглашению Петербургской фантастической ассамблеи, статус у него был совсем другой: автор пары переведенных на русский романов и сборника рассказов, интересный, но малоизвестный в нашей стране фантаст. Сейчас совсем другое дело, о его новых книгах пишут ведущие СМИ – по крайней мере, о трилогии «Luna» (и здесь трудно переоценить вклад Галины Юзефович, спасибо ей сердечное). Сегодня поздравили Йена от имени Фантассамблеи – ну а я написал небольшую статейку к юбилею для «Bookmate Journal», может, кому-то будет интересно.
Ну и все-таки не теряю надежду, что в конце июля Йен сможет приехать на «Гик-Пикник». Надеюсь, к этому моменту развиднеется. От их антиутопии – нашей антиутопии.
Коллеги говорят, новые романы Йена Макдональда из "лунного" цикла — что-то с чем-то, разрыв шаблона и вынос мозга. Ну что ж, подождем. По мне так и старые очень недурны.
Квантовый карнавал
Йен Макдональд. Бразилья: Роман. / Ian McDonald. Brasyl, 2007. Пер. с англ. Н.Власовой. — М.: АСТ, 2016. — 576 с. — (Звёзды научной фантастики). Тир. 2000. — ISBN 978-5-17-087713-3.
Существует бессчетное множество книг, где речь идет о высоких технологиях, вошедших в повседневный быт, и квантовой теории, получившей практическое применение. Как правило, речь в таких сочинениях идет об англосаксонском или славянском мире будущего — в крайнем случае о Японии или Китае. И только Йен Макдональд настойчиво напоминает нам: на глобусе есть и другие страны, где жизнь, как ни странно, тоже не стоит на месте. Индия, Турция... Или Бразилия — как в этом романе.
Что такое «мультукультурализм в действии»? Совсем не обязательно — ужас-ужас, кошмар-кошмар, слом духовных скреп и отказ от традиций, поглощение и растворение одной культуры другой культурой. Как показывает история человечества, часто это причудливое и эклектичное смешение, взаимное обогащение, порождение новых смыслов. Типичный пример — культура современной Латинской Америки, в том числе Бразилии. Той самой Бразилья, о которой пишет в одноименном романе британский писатель ирландского происхождения Йен Макдональд.
История, которая разворачивается на этих страницах, сплетается из трех сюжетных линий, широко разнесенных во времени. 1732 год. Два незаурядных представителя эпохи Просвещения, ирландский монах-иезуит с блестящими лингвистическими способностями (отменный фехтовальщик, убийца, ищущий искупления) и выдающийся французский математик (атеист, один из предтеч современной информатики) проникают вглубь девственных джунглей Амазонки, где растет и крепнет жутковатая рабовладельческая империя, созданная священником, отступившим от догматов веры. 2032 год, три столетия спустя. Бразилия, опутанная паутиной глобального контроля, насквозь просвеченная космическими спутниками, контролируемая Ангелами Постоянного Надзора — что, однако, не мешает криминальным войнам и росту уличного насилия. Карманникии и мелкие авантюристы, хакеры, квантовые физики и торговцы контрафактном, Копенгагенская теория и кровавые убийства посреди оживленной трассы — на фоне всего этого юноша из многодетной семьи преследует свою странную, нездешнюю, невозможную любовь... И, наконец, 2006 год, условно говоря — наши дни: именно в это время Йен Макдональд писал свою книгу. Молодая женщина, продюсер сомнительных, но популярных в Бразилии телешоу, мастер капоэйры, пытается выследить двойника, стремительно и умело разрушающего ее карьеру, ее жизнь. Разумеется, к финалу (и даже несколько раньше) все линии сходятся: «Бразилья» — настоящий роман в почти классическом смысле, с разветвленной структурой, обязательной эпической составляющей, погружением в прошлое героев, философским подтекстом. По большому счету, автора волнует один из Вечных вопросов, вопрос о свободе воли — он неизбежно возникает всякий раз, когда речь заходит о рождении вселенной и о ее устройстве. Но гипнотизирует в книге другое: смешенье языков и культур, времен и жизненных укладов, пестрый, шумный, яркий, эклектичный, порою кровавый карнавал, не прекращающийся ни на секунду. Изощренная иезуитская теология и квантовая физика, языческие ритуалы и живые компьютеры, вытатуированные на теле, свалки промышленных отходов и дышащие смертью джунгли, малограмотные подростки двадцать первого века и гении восемнадцатого, альтернативная история и бесконечная галерея параллельных миров — все это сосуществует на пространстве романа одновременно, взаимно подпитываяст энергией... и слегка подпитывая читателя. Йена Макдональда всегда привлекали экзотические сочетания, пограничные состояния, кросскультурные связи — недаром два его романа, наболее известные в России, посвящены Индии («Река богов») и Турции («Дом дервиша») будущего.
По части экзотики в «Бразильи» автор превзошел себя. Первые главы романа буквально пестрят сносками: что значит то или иное слово, как произносится, почему выбран именно такой вариант транскрипции... Подозреваю, на этом месте автор потеряет часть читателей (самых нетерпеливых), но без словесной тут эквилибристики не обойтись. И дело не только в фабуле: многоголосый хор неизбежно порождает новые созвучия, столкновение цивилизаций — новые языки и новые формы мышления. Ну а к чему приведет пересечение параллельных миров, незримо соприкасающихся в квантовой мультивселенной, нам остается только гадать.
Хотя позже автор успешно использовал некоторые сюжетные ходы из этого романа в «подростковом» цикле «Эвернесс», «Бразилья» — далеко не самая простая книга Йена Макдональда. Но одна из лучших: тот, кто справиться с этим текстом, получит недурной экспириенс. Что же до легкости чтения, то недаром русская поговорка, вошедшая в словарь Даля, гласит: простота — хуже воровства.
картинка для привлечения внимания
Йен Макдональд (слева) на Петербургской фантастической ассамблее-2013
Может быть, самая странная книга, которую я прочитал за последнее время, — роман Йена Макдональда "Король утра, королева дня". Книга эта впервые вышла в 1991 году, переиздана в 1992-м — и больше не перепечатывалась, хотя и получила несколько премий. Что и понятно: чтение... ну да, странное, как и было сказано, и даже блестящая, безумная, чрезмерная "Дорога Опустошения" меня к этому не подготовила.
Ранний Макдональд — не столько изобретатель, сколько интерпретатор; и если "Дорога", в которой он перенес Макондо на Марс, справилась с двойным грузом, то "Король утра...", снова и снова отсылающий к "Маленькому, большому" и "Лесу мифаго", боюсь, надорвался под ношей неизбежных сравнений. Конечно, Краули несравнимо лучше (в том, что касается правильного финала — тоже); конечно, Холсток был куда худшим стилистом, но сама концепция "мифаго" оказалась достаточно новой и интересной, чтобы выстроить текст.
Чем же примечателен на этом фоне Макдональд? Почему "Король утра" читался с большим удовольствием и увлечением и в итоге оставил такой привкус разочарования?
Сначала о композиции. Авторское послесловие к роману — всего две строки: это цитата из Дэвида Лэнгфорда. "В фэнтези... все истории должны длиться три тома и упоминать Дикую Охоту". Макдональд свято следует рецепту: его роман — трилогия повестей, в каждой из которых упоминается... вы поняли. Шесть поколений одной семьи; в центре событий — дочь, внучка и праправнучка; место действия — Ирландия, время — 1913-1990 годы.
Часть первая: "Craigdarragh". Эмили Десмонд, пятнадцатилетняя дочь известного ученого и еще более известной поэтессы из круга Йейтса, — девушка заносчивая, самоуверенная, мечтающая о чуде, любви и сексе, но не познавшая ни того, ни другого, ни третьего, — записывает в дневник хронику своих встреч с Добрыми Соседями. Собственно, вся повесть — набор записок, писем, телефонных разговоров и переговоров в клубах, полицейских отчетов, газетных заметок и записей гипнотических сеансов. Что происходит на самом деле — загадка не только для героев, но и для читателя. В то время, как Эмили мечтает о прекрасном эльфийском принце, ее отец тратит семейные сбережения и закладывает поместье жены, пытаясь построить машину для связи с инопланетянами: комета Белла, по его глубочайшему убеждению, — не что иное, как звездолет с Альтаира. Жанровые ожидания подсказывают нам, что или фейри, или альтаирцы окажутся мнимостью — но нет, они не только реальны в равной степени, но и имеют одну и ту же природу — и приводят отца и дочь к катастрофе и позору: комета исчезает, Эмили изнасилована. Макдональд повторяет ошибку Холдстока: его фейри и Фейриленд слишком осязаемы, слишком материальны (на горе Эмили), в них вовсе нет той зыбкости, которая и делает эльфов у других авторов, от Киплинга до Сюзанны Кларк, такими подлинными, вне зависимости от того, насколько подробно они описаны. Макдональд достигает схожего эффекта иначе: именно потому, что своими глазами мы в первой части не видим ничего, зыбкими оказываются интерпретации событий — и только в промежуточном финале нам предложена гипотеза, которая объясняет всё: Эмили не открывала путь в Фейриленд — она создала Волшебную Страну (а заодно и альтаирский звездолет) из бесконечного поля мифо-возможностей. Верна ли гипотеза? ее проверяют две следующие повести.
Часть вторая: "Миф-линии". Дублин, примерно 1935 год (на экраны только что вышел "Капитан Блад"). Главная героиня — молодая официантка Джессика — как мы постепенно догадываемся, дочь Эмили, сгинувшей два десятка лет назад. Если в первой части очевидными образцами были "Маленький, большой" и "Кельтские сумерки", то здесь — столь же узнаваемые Джойс ("Цирцея", "Итака", "Пенелопа", не говоря уж о странствиях Блума как таковых) и Беккет. Ибо странным образом судьба Джессики связана с историей двух бродяг, Гонзаги и Тирезия (первого зовут Гого, второй — видимо, Тити), которые странствуют в поисках "миф-линий" и укрощают их с помощью разнообразного мусора. Что за линии и в чем их опасность — главная загадка повести. Тем временем Джессика, мечтательница и патологическая врушка, начинает сталкиваться на улицах Дублина с плодами своего воображения: то она видит себя и город глазами пролетающей в небе ласточки (удивительно красивая страница — да и вообще стилистически "Миф-линии" превосходны), то встречается с загадочным террористом из ИРА... который, конечно, никакой не террорист. Перед Джессикой предстают бесконечные миры, от которых она отказывается ради мира единственного, в котором и может обрести себя.
И третья часть: "Шехина". Псевдокиберпанк. Энья, внучка Джессики, сотрудница рекламного агентства, по ночам при помощи препарата из галлюциногенных грибов (той самой заглавной "шехины") и компьютеризированной катаны (don't ask) уничтожает порождения мифопространства, проникающие в наш мир, — потому что граница между Той Стороной и реальностью размывается, и рано или поздно Энье придется встретиться лицом к лицу с Эмили Десмонд, которая за это в ответе... Сила и слабость Макдональда здесь как нигде очевидны. Сюрреалистические образы кажутся наркотическим бредом (хотя им и не являются), зато бытовые детали — будь то тест на беременность или будни мотокурьера — обретают волшебную яркость. Энья — если не самая яркая, то, пожалуй, самая убедительная и живая из трех протагонисток; ее детские игры в волшебную страну, ее друзья и любовники, семья и коллеги, музыка улиц и наставления сенсея — описаны так плотно и убедительно, что вторжение безумной свободы Мигмуса (так Макдональд именует мифопространство) оказывается тем более разрушительным. И в результате порождения Мигмуса кажутся не более, чем спецэффектами, то богатыми, то грошовыми, но спецэффектами, фокусами, а не реальностью, — и так во всех трех повестях, составляющих роман; это раздражает всё больше.
"Король утра, королева дня" — из тех книг, которые оправдываются финалом; или не оправдываются. То, что встреча Эньи и Эмили станет встречей Геда-Ястреба и его Тени, неудивительно; и очень правильно, что спасение мира и собственной души окажется следствием невозможного, немыслимого и все же дарованного прощения (примерно как в "Горелой Башне" Дяченко, только Макдональд чересчур декларативен; он, вопреки прописям, рассказывает там, где просто необходимо показать). Но вот то, что история человека, страны, мифа оказывается завернута на вульгарный фрейдизм (детали-спойлеры опускаю); что Мигмус в итоге оказывается гигантской маткой, из которой на свет рождается новая Энья... Это не разрушает впечатление от множества прекрасных страниц, но от романа в целом — безусловно.
И еще одно: "Король утра..." — очень ирландская книга. Многие сюжетные повороты очень национальны: так, ухажер Джессики оказывается очередной инкарнацией ирландского Вечного Воителя (от Кухулина и Диармида начиная); так, Энья, уплыв от своей судьбы в Ливерпуль, оказывается отрезана от миф-линий — от своей страны и своей мифологии; так, один из персонажей второго плана рассуждает о причинах того, что современная мифология не существует — взамен люди возвращаются к давно привычной образности, а почему, собственно?.. Но, кажется, и это автор не продумал до конца: Ирландия воплощена полностью — и одновременно оказывается побочной темой, не столь уж важной для Главной Истории, хотя и наиболее удачной художественно.
Нет, не знаю, могу ли я рекомендовать эту книгу. Пожалуй, да — но с оговорками; слишком существенными оговорками. Макдональд всё же не сделал то, на что был вполне способен.
Есть книги хорошие, есть плохие, есть любимые, а есть — самая редкая категория — те, которые хотелось бы написать самому.
Повести британского фантаста Йена Макдональда, переведенные на рубеже 1990-х/2000-х, мне настолько не понравились — вернее, показались абсолютно никакими, — что на более поздние его сочинения я внимания уже не обращал; но, прочитав аннотации и рецензии на его дебютный роман "Desolation Road" (1988, до сих пор не переведен), я решил дать ему шанс. И не ошибся.
В любой рецензии сказано, что это — гибрид "Ста лет одиночества" и "Марсианских хроник". Джон Клют прибавляет к списку Кордвейнера Смита, для меня совершенно очевидно присутствие Джина Вулфа (первая фраза романа: "Три дня доктор Алимантандо следовал за зеленым человеком через пустыню"; нет, Стивена Кинга, слава богу, в тексте нет).
И все-таки — ничего похожего я не читал; и давно уже ничего не читал с таким удовольствием (после нил-стивенсовской "Системы мира", пожалуй).
О чем же этот роман?
Научная фантастика — и довольно строгая научная фантастика (а в равной степени магический реализм); повествование, ведущееся из перспективы настолько далекого будущего, что "достаточно продвинутая технология неотличима от магии", по закону Кларка. Семейная хроника, исходящая из мифа и в миф возвращающаяся.
Планета Марс — только название ее в первый и последний раз появится в последней строке; обитатели мира называют его просто "земля", а Землю — "Материнским миром".
Восемьсот лет терраформинга (Макдональд использует термин "manforming" — как бы это перевести?) — но не сразу понимаешь, что восемьсот лет марсианских, а земных — в два раза больше. (Окончательно доходит это, когда вскользь сообщается, что возраст совершеннолетия — десять лет.)
Города и поселения, разбросанные по девяти континентам; поклонение безмерно далекому Панарху и святой Катерине, "Блаженной Госпоже Фарсидской" (опять-таки, мы далеко не сразу узнаем, что эта женщина — "Зови меня просто Кэти!" — сотни лет назад перенесла свое сознание в компьютер и с тех пор управляет терраформингом планеты).
Один городок посреди пустыни, основанный ученым путником и сбрендившим искусственным интеллектом с суицидальными наклонностями. Городок, который, вообще-то, должен был называться "Destination Road", но доктор Алимантандо малость перебрал в день наречения имени, и язык его плохо ворочался...
И люди, которые случайно попадают в Дорогу Опустошения, но остаются там на десятилетия, а то и навсегда, — от Раджандры Даса, который умеет обаять любой механизм, до Анастасии Тюрищевой-Марголис, более известной как The Babushka.
Зеленый человек, путешествующий во времени так, как мы путешествуем в пространстве. Механические ангелы, которых производят в городе Архангельске. Глен Миллер, король новой музыки (тот самый Глен Миллер). Ребенок, выращенный в кувшине и подмененный на плод манго. Старики, превратившиеся в деревья. Призрак в кристальном шаре. Руконогий музыкант, чья гитара вызывает дождь, первый за тысячи и тысячи лет. Хозяин странствующей "Образовательной Экстраваганцы" — человек, чье сознание перешло в поезд на токамаковой тяге. Мастер убийственного сарказма, живущий у корней Первого Древа, посаженного самой святой Катариной. Лучший игрок в снукер во всей вселенной, который однажды сыграл с самим дьяволом, причем ставкой, конечно же, была душа. Безжалостный менеждер Джонни Сталин, сын Джозефа Сталина. Комета, летящая прямо к Дороге Опустошения, спастись от которой можно, только изменив прошлое. Зеркальный тахионный лабиринт, который показывает все мыслимые варианты будущего — и будущее человека определяется тем, в какую сторону он пойдет. Профсоюзы и террористы. Война четырех женщин, две из которых хотели сохранить мир, а две — перекроить по своему образу и подобию. Солдат, чья судьба была предопределена до такой степени, что, стоило его матери взять новорожденного на руки, как она уже знала, что ему суждено стать вторым пулеметчиком боевой машины парламентариев в битве за Дорогу Опустошения. Гобелен, на котором выткана вся история Дороги. Зеленый человек.
В этой книге возможно все, что угодно, — и ничто не кажется произвольным. Она состоит из коротких главок-миниатюр — и не рассыпается на куски. Чертовски обаятельный стиль, полный неологизмов, игры словами, неожиданных сравнений, аллитераций и ритмов.
Конечно, закончится всё ураганом, который сметет Дорогу Опустошения, — но это еще не конец. Финал изящно закольцовывает повествование в духе Вулфа и Хайнлайна (прямые отсылки к "Книге Нового Солнца" и "По собственным следам"): мы узнаём, что будущее зеленых людей — единение человека и природы, человека и времени — не могло возникнуть, пока стояла Дорога; и последний ребенок, родившийся в городке, не погибает, заеденный муравьями, но впервые в истории рода Манделла соединяет мистическое и рациональное начала — и пишет книгу, "и называлась она "Дорога Опустошения": история городка посреди Великой Пустыни в северо-западном четвертьшарии планеты Марс, и здесь она заканчивается".
Я не назову эту книгу шедевром: все-таки римейк Гарсиа Маркеса немного слишком очевиден; последняя треть провисает и слишком отдает (анти)тэтчеристскими 80-ми; аккуратный финал все же не вызывает должного головокружения, как, скажем, "Маленький, большой" (понятно, что для меня именно эта семейная хроника — образцовая).
И все-таки — отличный, настоящий роман, который очень, очень хотелось бы увидеть по-русски... но кто бы смог его перевести? и кто — издать? Не знаю, не знаю.
облако тэгов
